Реформа VS реальность: что говорят курсанты о ВВУЗ, есть ли позитивные изменения – расследование

Он – 18-летний парень, который после школы поступил в военный институт. Хотел стать настоящим мужчиной, быть гордостью для родителей, защищать Родину, приносить пользу обществу и получать достойную зарплату. Но уже в первые месяцы обучения пришло разочарование: устаревшие советские методы, "затяжки", пренебрежение со стороны старших офицеров, плохая еда в столовой, мизерная стипендия, изнурительный распорядок и бессмысленные физические задачи – "еб*шк*".

Несмотря на все, он не теряет веры: считает, что систему еще можно изменить. Но если этого не произойдет – в армии себя не видит.

Он – собирательный образ десятков курсантов из разных ВВУЗ страны, с которыми журналисты 24 Канала говорили в последние недели. Всего более 120 юношей и девушек заполнили Google-форму. Большинство – анонимно, но около тридцати смельчаков оставили контакты. В этом материале мы не будем называть настоящих имен, но за каждым позывным – реальная история. Ее стоит услышать хотя бы потому, что она касается войны и людей, которые должны ее выиграть.

Кто такие курсанты и как они живут

Курсанты – не обычные студенты, и сравнивать их с соискателями образования гражданских вузов не просто некорректно, но и оскорбительно. Потому что разница между курсантской жизнью и гражданским обучением – как разница между обучением плавать в бассейне и борьбой со штормом в открытом море.

Курсант – это военнослужащий, который проходит обучение в высшем военном учебном заведении (ВВУЗ), готовясь стать офицером или сержантом – то есть профессиональным воином. Он не просто учится за партой, а ежедневно живет по уставу и дисциплине, проходит физическую и боевую подготовку и постоянно находится под контролем командиров. Он выполняет приказы, носит военную форму и даже в выходные часто не принадлежит себе.

31 мая в Украине начнется вступительная кампания в высшие военные учебные заведения. Подавать документы смогут юноши и девушки в возрасте от 17 до 30 лет.

Еще до начала полномасштабного вторжения в ряде ВВУЗ наблюдался недобор курсантов. Проблему до сих пор не решили полностью, именно поэтому, кстати, в прошлом 2024 году продлевали срок поступления. По словам самих курсантов, поступление можно описать словами: "Берут почти всех", – и это имеет свои негативные последствия. В частности, "Скрудж" (22 года, Институт специальной связи и защиты информации КПИ) рассказывает, что из-за недостаточно строгих требований при поступлении в его ВВУЗ попало немало недисциплинированных курсантов, с которыми командование не может справиться: или они агрессивно ведут себя, или позволили себе выпить алкоголь – все равно им выпишут выговор, и на том все закончится.

В моем ВВУЗ практически невозможно отчислить курсанта. Если кто-то совершил нарушение – его не могут выгнать. Люди, которые иногда ведут себя агрессивно, получают максимум выговор. Были разные случаи, но вопрос: почему они до сих пор учатся?

Не во всех ВВУЗ существует проблема с недобором. В 2022 году, как отмечают курсанты, отбор был довольно жесткий, поскольку была шеренга желающих. Да и, объективно, есть определенные востребованные специальности в ряде ВВУЗ, которые всегда были популярными и такими будут оставаться. Но с ними существует другая проблема: попадают на них либо особо способные, либо те, за которых "замолвили словечко". "Арес" (20 лет, Житомирский военный институт имени Королева) замечает, что среди его собратьев есть курсанты с плохой физической подготовкой, и возникает вопрос, как они прошли отбор.

Видно сразу, когда человек физически слабый, не тянет программу... Но почему-то попал сюда – потому что имеет связи? В 2022 году отбор был жесткий, было много желающих, и особенно заметны курсанты с плохой физической формой.

Часто в высшие военные учебные заведения идут ребята и девушки, которые имеют за спиной опыт обучения в военном лицее. Для таких юношей и девушек жизнь в казарме, напряженный распорядок дня с утренним подъемом не является большой проблемой или неожиданностью:

• 05:30 – 08:30 – подъем. Зарядка. Личная гигиена, уборка кроватей. Завтрак.
• 08:30 – 13:30 – учебные занятия в виде лекций, практических занятий или тренировок на полигоне.
• 13:30 – 14:30 – обед.
• 14:30 – 17:00 – самостоятельная подготовка, во время которой курсанты готовятся к парам или подтягивают необходимые дисциплины.
• 17:00 – 22:00 – свободное время. Ужин. Еще немного свободного времени, которое можно проводить на территории ВВУЗ. Отбой.

Это очень условный план. Конкретный распорядок дня зависит от каждого отдельного института, академии или колледжа. Кому-то везет больше – у тех утренний подъем в 7 утра и интенсивная зарядка не каждый день. А кого-то поднимают в 05:30 для уборки территории института, как в случае с Национальной академией пограничной службы Украины имени Хмельницкого, рассказывает "Натрий" (19 лет). Хотя и не все считают неоспоримым недостатком очень утренний подъем, для большинства это все-таки "норма", которая стала привычкой в течение первых недель жизни в казарме.

Есть и примеры, когда меняется руководство ВВУЗ, а вместе с ним – распорядок дня. Это недавно произошло в Национальной академии сухопутных войск во Львове, что подтверждают не только курсанты этого учебного заведения, но и из других ВВУЗ страны.

Раньше времени на саморазвитие почти не было. Доступ к самоподготовке или занятиям спортом имели только те, у кого был отдельный приказ от начальника академии. Все остальные – нет. Сейчас курсанты имеют больше времени на самоподготовку. Я доволен, скажу честно,
– акцентирует "Кобзарь" (21 год, Национальная академия сухопутных войск).

В то же время курсант "Байрак" (19 лет, Военный институт танковых войск) жалуется, что в их институте нет ни дня без изнурительного спорта: даже в субботу и воскресенье они должны выполнять спортивно-массовую работу. В разговоре, как пример хороших изменений, он, собственно, вспоминает Львовскую академию сухопутных войск, где подъем с недавних пор в 7 утра.

Без дронов, патронов и турникетов: как учат в ВВУЗ

Курсанту "Психопатичу" из Национальной академии Национальной гвардии Украины чуть больше лет, чем ребята, которые решили стать курсантами сразу после школы. За его спиной – служба в боевом подразделении на линии фронта и армейская подготовка. В ВВУЗ он решил поступить, чтобы продвигаться дальше по карьерной лестнице офицера, быть ближе к родным и, откровенно говоря, немного отдохнуть от опасности, что постоянно подстерегает на передовой.

Вот так, не без насмешки, он ответил на вопрос относительно учебной программы и достаточного количества практики:

Когда мы "учили" штурм окопов, нас вообще никто не корректировал. Просто побегали, покричали "убитый/неубитый" – как дети во дворе. Нам говорили, что академия закупила 100 страйкбольных приводов, но мы их не видели. Слышали только о них. Даже холостые патроны не выдавали. Когда спрашивали о них – отвечали: "Берите свои". Некоторые группы так и сделали: купили себе самостоятельно патроны, чтобы хоть как-то тренироваться.

Почти все курсанты из разных высших военных учебных заведений страны акцентируют на недостаточном количестве практики. Кроме того, большой проблемой, по их мнению, являются старые офицеры среди преподавателей, которые руководствуются советскими подходами, а не реалиями современной войны. "Байрак" из Института танковых войск вспомнил, как один преподаватель на занятии им сказал, что пехота должна идти впереди техники и прикрывать ее. По словам курсанта, это – логика советской армии, когда техника ценнее людей: "Книги, по которым нас учат, похоже, переведены с русского – содержание осталось неизменным со времен прошлого века".

Другие курсанты вспоминают такие истории, когда их поучали уважаемые офицеры по старым учебным методичкам:

• "Форс" (18 лет, ИСЗИ)
  "Во время последней "командировки" вместо пистолета Макарова мы использовали пистолет Марголина. Чтобы вы понимали – это спортивный пистолет 1949 года, который клинил после каждого выстрела. На одну командировку дают 12 выстрелов – это смешно, а командировка только раз в семестр, не считая БЗВП. Тактической медицины фактически нет, если не учитывать тренингов от наших партнеров".
• "Графенвер", (19 лет, ВИТВ НТУ "ХПИ")
  "Нам почти не дают практических занятий по специальности, а новейшие технологии, например дроны, вообще не преподают... Другой пример – об организации маршей: по книжкам, как нам говорят, колонна техники с дневными остановками, но сейчас – машины отправляются ночью по одной-две, а днем экипажи отдыхают. Об этом мне еще отец рассказывал".
• "Второй" (21 год, ВЮИ НЮУ)
  "Учебная практика и программа – устаревшая, а некоторые предметы повторяют друг друга, но читаются разными преподавателями. Как я понимаю, это просто "начитка часов" для повышенной зарплаты".
• "Струна" (21 год, ХНУВС)
  "По моему мнению, проблема не в самой программе, а в том, что очень мало практики. У нас не хватает материально-технической базы из-за переездов, мы не в пункте постоянной дислокации. Было бы хорошо иметь больше общевойсковых предметов и практики, особенно в условиях войны, потому что мы выпускаемся офицерами тактического уровня, а за неимением опыта я не вижу себя даже командиром взвода".
• "Скрудж" (22 года, ИСЗИ)
  "Мы выезжали в часть для развертывания узла связи. Если упрощенно – это комплекс автомобилей с оборудованием, что-то вроде КамАЗов с большими антеннами. Но в реальных боевых условиях никто уже не работает с такими штуками. Сейчас используют мобильные платформы, типа пикапов, со спутниковой связью. Это проще, эффективнее, мобильнее".
• Без позывного, 19 лет (ВИТВ НТУ "ХПИ")
  "Мне кажется, что многие предметы можно упростить до базового понимания – что, где и как работает. А не расписывать все, как в учебнике по строению. Иначе мозг просто перегружается: пока преподаватель объясняет пятый механизм, ты до сих пор не понимаешь, как работает первый".

Мытье туалетов, поедание сигарет: отношение к курсантам

Более двух недель мы общались с курсантами из разных уголков Украины. В основном они охотно шли на контакт и делились своими мыслями относительно учебной программы, питания, распорядка дня. Однако тема пренебрежительного отношения была для многих самой проблемной.

Вот один из диалогов между журналистом и курсантом с позывным "Кажан" (18 лет, ВИТИ):

• Журналист: Чувствуете ли вы унижение со стороны преподавателей и руководства? Как в целом к вам относятся?
• "Кажан": Среди старших курсов такого нет. А вот среди офицеров бывает. Не все. Но всегда есть те, кто ставит себя выше.
• Журналист: То есть могут позволить себе унизить или оскорбить?
• "Кажан": Да, конечно.
• Журналист: Вы так спокойно об этом говорите, но ведь это не должно быть нормой.
• "Кажан": Не должно. Ну... Я об этом думал еще на первом курсе. А потом привык. Сейчас уже все равно.

Курсант "Немец" из Военного института Киевского национального университета имени Тараса Шевченко вспомнил историю, когда еще на первом курсе его побратим получил очень странное "боевое задание" – смыть воду в туалете за старшим курсантом:

В наряде один курсант на первом курсе должен был мыть туалет. Старший курсант с третьего курса сходил туда, а потом приказал этому первокурснику смыть за ним воду и убрать. Это подавалось как "боевое задание". Таких моментов было много. И это сильно било по психике.

Не во всех военных вузах есть дедовщина, но проблема с преподавателями и командирами – достаточно существенная. Многие из них позволяют себе слишком много, а некоторые вообще переходят черту. Как такие люди получили власть – непонятно. По словам курсанта с позывным "Трак" из Института танковых войск, один из командиров группы пил алкоголь и позволял себе недопустимую лексику в обращении к курсантам просто во время построения.

Некоторые критические случаи с сомнительными преподавателями различных ВВУЗ получали огласку и привлекали внимание правоохранителей. Например, история с офицером, который руководил факультетом в Национальной академии сухопутных войск имени Петра Сагайдачного. По данным следствия, он более года унижал и бил курсантов – мол, так лучше "воспитывается дисциплина". Вероятно, это происходило как во Львове, так и в казармах одного из сел области.

Отдельная тема – наказания, а особенно групповые наказания: когда за вину одного курсанта наказывают всех. Не будем останавливаться на отдельных историях, поскольку их очень много. За недоброе лицо, выход в магазин без оповещения или другое минимальное нарушение дисциплины в целом могут:

• оставить курсантов без увольнения – без права выхода в город в воскресенье или праздничный день;
• отправить на дополнительное занятие спортом – бегать, приседать, скакать, отжиматься.

В определенных ВВУЗ практикуют "орбиты" – в частности, о них нам рассказывали "Кажан" і "Немец". Это наказание в виде наряда, когда курсант, отбыв сутки наряда, через 24 часа еще раз на него заступает, а потом через 24 часа – еще раз. Так может продолжаться 3 или даже 5 раз: "Как скажет начальник факультета".

Оставляют на полигоне без возможности выезда в город, если один курсант не побрился. Могут оставить без увольнения на месяц. Бывали случаи, когда угрожают перевести в штурмовые войска воевать,
– отмечает "Барс" (19 лет, НАСВ).

Носить кирпичи, возводить тир, рубить дрова: про "еб*шк*"

Особой формой унижения, по словам курсантов, является тот факт, что, вступая в ВВУЗ, ты теоретически должен был бы быть полноценным военным, а фактически становишься разнорабочим, который должен мыть посуду, разгружать грузовики, восстанавливать разрушенные помещения, носить огромные бревна и делать много другой тяжелой работы, за которую на рынке труда солидно платят.

Все по порядку.

Однажды после начала полномасштабного вторжения Национальная академия сухопутных войск оказалась под российским ударом. Курсанты из этого ВВУ отмечают, что их активно привлекали к ремонтно-восстановительным работам. И происходило это вместо учебного процесса, что подтверждает "Кадет", 20 лет:

Нас действительно заставляли заниматься восстановлением после обстрелов. На занятия приходили 5-6 человек. У меня лично было такое, что я заступал в наряд, сдавал его и на следующий день шел на работы. Мы подметали, убирали, вставляли окна, таскали кирпичи, выносили мусор. Мы не понимаем. Деньги на это должны были бы быть? А нас вырывали из обучения.

Аналогичная история с Военным колледжем сержантского состава. "Кузь" (19 лет) рассказывает, что после событий "3 сентября" их отправляли заниматься ремонтными работами. Среди прочего, курсанты работали на территории существенно поврежденного корпуса, что было достаточно опасно, поскольку он мог в любой момент обвалиться.

"Я работал как раб", – вспоминает курсант NoPilot (20 лет, Национальный университет обороны Украины). Нет, их ВВУЗ не пострадал в результате российского удара – руководство соответствующего университета решило построить тир и сделать это руками курсантов во время, когда должен был бы происходить учебный процесс.

Они не давали нам отдохнуть, мы работали с обеда до десяти вечера на стройке, ведь у нас было задание от начальника университета построить тир на втором этаже одной из столовых. Второй курс тогда с утра до вечера работал, даже на пары не ходил – это было вместо учебы. Я был на первом курсе – у нас это было вместо самостоятельной подготовки и отдыха, хотя даже с пар могли забирать курсантов.

По словам NoPilot, курсанты работали как грузчики: отбивали стены, возили и клали кирпичи, заливали бетон. И делали это не просто бесплатно – более того, вынуждены были покупать за свой счет некоторые рабочие инструменты и перчатки. Были и травмы, ободранные ногти и огромные бревна, которые весили от 100 до 300 килограммов и которые нужно было вручную забрасывать на второй этаж без кранов.

Физическую работу в ВВУЗ называют по-разному, в зависимости от уровня сложности: "робочки" или "еб*шк*". Даже если вы ничего не строите или не восстанавливаете, все равно вам рано или поздно придется мыть посуду в столовой, таскать ящики с продуктами, переносить инвентарь с места на место. Когда вы девушка, скорее всего, вас будут привлекать к уборкам и мытью полов. Многие считают это нормой, однако на самом деле курсанты должны выполнять физическую работу, за которую другим людям платят неплохие деньги?

Бывали единичные истории, когда физическая работа, которую выполняли курсанты, не то что не имела отношения к военному делу – а вообще к их ВВУЗ и процессу обучения. Так, "Гарри" (20 лет, Военный институт телекоммуникаций и информатизации) рассказал, что лично участвовал в рубке дров для нужд одного из преподавателей. Другие курсанты отмечали, что этот же преподаватель привлекал их к сбору клубники.

Также "Себастьян" (19 лет, Военная академия, г. Одесса) считает самой большой проблемой своего ВВУЗ тот факт, что курсантов часто вырывают из самоподготовки, чтобы привлечь к физической работе, например заметать двор, убирать ветки в чужом секторе. По его словам, самостоятельная подготовка – это время для написания конспектов, отработки пропущенного материала, а не для уборки.

Самое большое счастье – масло, а не маргарин: еда будущих офицеров

Питание в высших военных учебных заведениях годами было темой из разряда "есть – и хорошо". Легче назвать ВВУЗ, в которых удовлетворительное питание, чем те, где все плохо. Основная проблема – просто невкусно. Даже если продукты хорошие, как отмечают курсанты, готовят из них так себе. Часто обедам и ужинам не хватает разнообразия – фруктов, овощей, зелени, специй, – а также калорийности.

"Психопатич" из Национальной академии Нацгвардии отмечает, что во время приемов пищи вынужден забивать желудок кашей или похлебкой – "и все". Нет ощущения, что ты поел что-то действительно питательное. Бывают супы, которые просто как вода с картошкой. Также курсант вспомнил, что вместе с сослуживцами видел, как в столовой прямо во время приема пищи крыса бегала по утвари.

Я бы хотел, чтобы нам давали масло, а не маргарин, тогда бы я счастливым человеком был,
– шутит курсант "Байрак" (19 лет, ВИТВ НТУ "ХПИ").

Курсант "Немец" из Военного института Киевского национального университета имени Тараса Шевченко рассказал историю, как "нашел" сито для мытья посуды в еде. Из-за этого он сломал зуб – пришлось обращаться к стоматологу. По словам курсанта, если о таком заявить официально, тебя сразу накажут – говорят: "Дорогой, давай ты будешь молчать, а то пойдешь в наряд".

Хлеб с плесенью и заплесневелый сыр для многих уже является нормой. Некоторые курсанты, если их об этом спрашивать, воспринимают это как должное, потому что не знают, что может быть как-то иначе: "Готовят нормально, но были проблемы. По моему мнению, 50 на 50. Максимум, что я наблюдал – это несколько раз хлеб с плесенью, тараканы бегали, волосы в еде... Ну, то такое", – спокойно рассказал NoPilot (20 лет, НУОУ).

Питание – еще одна критическая проблема. Нормы надо пересматривать полностью. То, что дают в столовой, не обеспечивает потребностей курсанта, который постоянно под нагрузкой – физической, психологической, дисциплинарной. Еда – калорийная, но некачественная. Не вкусная, не добавляет энергии, а просто "забивает желудок",
– добавляет "Кобзарь" (21 год, НАСВ).

Что происходит с реформой военного образования

В течение около двух месяцев журналисты 24 Канала контактировали с различными департаментами Министерства обороны, а также высшими военными учебными заведениями, чтобы понять ситуацию не только с перспективы курсантов, но и со стороны людей, которые должны были бы реагировать на болезненные вопросы. На самом деле немало ВВУЗ вышло на контакт, как и Минобороны – благодаря этому удалось понять, в чем корень большинства проблем и что нужно для того, чтобы их решить.

Прежде всего стоит отметить, что все не так плохо, как может казаться со слов курсантов. Безусловно, их мнение изнутри важно, однако часто с этой позиции не видно стратегических процессов, которые происходят в нашем государстве. Когда в Минобороны узнали о подготовке этого материала, пригласили нас как журналистов на офлайн-встречу, чтобы рассказать о реформе высшего военного образования и объяснить суть изменений, внедряемых в ВВУЗ.

Глава Департамента военного образования и науки Минобороны рассказал о реформе высшего военного образования / Фото 24 Канала

Директор Департамента военного образования и науки МО Владимир Мирненко отмечает, что в 2020 году по приказу министра обороны начали процесс трансформации военного образования. И фактически с начала 2023 года, благодаря проделанной работе совместно с международными партнерами, удалось запустить новую систему военного образования. Вот несколько ключевых тезисов, которые характеризуют реформу:

• Совместная подготовка Вооруженных Сил и других составляющих Сил обороны по единому замыслу, плану и под единым руководством.
• Единая интегрированная система военного образования для всего сектора безопасности и обороны, базирующаяся на курсах профессионального военного образования уровней L1 – L4.
• Современная, эффективная и действенная система профессионального военного образования, интегрированная в государственную систему образования и ориентированная на поддержку реформ в секторе безопасности и обороны.
• Централизованная подготовка кадров оперативного уровня, действующая в пределах всех составляющих сил обороны.
• Единая унифицированная система подготовки персонала для Сил обороны с учетом опыта государств-членов НАТО.
• Подготовка личного состава тактического уровня по единым образовательным программам.
• Согласованные сроки обучения для получения тактического, оперативного и стратегического уровней военного образования со стандартами государств-членов НАТО.
• Принцип "образование на протяжении военной карьеры", реализуемый на всех этапах подготовки.
• Высшее образование и профессиональное военное образование, что соответствует требованиям стандарта НАТО Bi-SCD 075-007 "Образование и подготовка".
• Условия для взаимного признания сертификатов, полученных в военных учебных заведениях Украины и стран НАТО.

Наша цель – создать образовательный хаб, чтобы к нам приезжали из других стран. Для этого должны обеспечить признание сертификатов и кредитов, полученных в Украине, в странах НАТО (Норвегия, Франция и т.д.),
– констатирует Мирненко.

Самые существенные изменения в военном образовании Украины, о которых рассказал директор департамента Мирненко, – это переход от советской системы дипломов к модели профессионального военного образования НАТО. Ранее офицер мог иметь сразу три магистратуры – тактическую, оперативную и стратегическую, но не понимал базовых процедур военного планирования. Сейчас все иначе: образование структурировано по уровням L1 – L5, где каждый уровень соответствует конкретному этапу военной карьеры – от командира взвода до государственного управленца. Чтобы стать майором или подполковником, недостаточно просто опыта – обязательным является прохождение курсов ПВО соответствующего уровня.

Новые образовательные программы включают натовские стандарты, курсы на английском и практическую подготовку. Кроме офицеров, аналогичную вертикаль сейчас формируют и для сержантов, которые тоже проходят многоуровневую подготовку, в частности стратегическую.

Уже сейчас в университете обороны преподают курс L3 на английском, а структура курсов синхронизирована с программами НАТО. Военные из Сил обороны (Вооруженные Силы, Нацгвардия, СБУ, Госпогранслужба, Госохрана) учатся вместе, что создает основу для единого оперативного планирования. Университеты также готовятся к запуску международной сертификации. Первым станет курс L3, который с начала мая 2025 года проходит аудит по стандартам Альянса. Именно результаты этого аудита – одна из важнейших проверок для украинского военного образования: он должен показать, насколько наша система уже соответствует критериям НАТО и готова ли она стать частью общего образовательного пространства.

Минобороны ожидает положительного отчета по результатам аудита НАТО. Но это порождает вполне логичный вопрос: если все настолько хорошо, что мы уже готовимся к сертификации, как тогда объяснить свидетельства курсантов об унижении, плохом питании или отсутствии базовых условий для обучения? На это можно отвечать долго, разбирая каждый кейс отдельно, но самый короткий ответ – инерция. Реформа военного образования – это сложный, постепенный процесс, который требует времени, ресурсов и усилий на всех уровнях. Некоторые изменения реализуются быстро, другие – тормозятся из-за кадровой, материальной или административной инерции. Например, обновление преподавательского состава – это не дело одного месяца и даже не одного года.

Это объяснение не снимает ответственности за то, что курсанты до сих пор вынуждены носить кирпичи или колоть дрова, но оно указывает на первопричину проблем – и одновременно дает надежду. Потому что если главная причина – в медленном движении системы, а не в саботаже или равнодушии, значит, ситуация может и будет меняться. И судя по тому, что много изменений уже произошло, эта трансформация – не пустые слова.

Любое использование курсантов вне определенного и утвержденного образовательного процесса, тем более – в принудительном порядке, является нарушением. Если об этом стало известно – важно сообщить. Мы призываем обращаться к командованию, органам внутреннего контроля или напрямую в министерство. Каждый сигнал проверяется,
– акцентируют в Минобороны.

Кроме того, в Министерстве обороны отмечают, если есть конкретные проблемы – они открыты к разговору. Ведомство говорит, что ведется последовательная воспитательная работа с руководством учебных заведений, наставниками и самими курсантами: "Это дает результаты. Подобные случаи проблем – скорее исключение, чем правило, и они быстро прекращаются. Мы развиваем современную культуру армии, где курсанты – это не "ресурс", а будущие офицеры, которые учатся защищать страну. Система меняется, и мы не позволяем возвращаться к советским практикам".

Какова позиция ВВУЗ по проблемным вопросам

Что касается позиции ВВУЗ, то наибольшую открытость в коммуникации проявил Военный институт танковых войск. Нам удалось провести целых два интервью: с заместителем начальника института по учебной и научной работе – полковником Владимиром Марущенко и заместителем начальника одного из факультетов по психологической поддержке персонала подполковником Сергеем Красным. Они не отрицают наличия проблем, о которых говорят курсанты, и откровенно признают, что многие из них – объективны. Полковник Владимир Марущенко подробно объяснил, как институт изменился после начала большой войны: введены новые дисциплины, закуплены тренажеры, начато сотрудничество с западными партнерами, интегрируются тренировки с дронами, системами "Крапива" и "Дельта", моделированием боевых действий по стандартам НАТО.

Более того, он прямо признал: технические дисциплины сложные, с некоторыми преподавателями пришлось прощаться, другие проходят переквалификацию, а программу по электротехнике уже передали новой кафедре.

На случаи непрофессионального поведения командиров в ВИТВ НТУ "ХПИ" реагируют резко. Подполковник Сергей Червоный отметил: все случаи употребления алкоголя фиксируются, нарушители наказываются, и это принципиальная позиция руководства. Он также признал, что проблема коммуникации с курсантами существует из-за недостатка офицеров в курсовом звене, но эту ситуацию пытаются исправить. Коммуникацию называют ключевым фактором: именно ее отсутствие, по словам заместителя начальника института, порождает большинство конфликтов и недоразумений.

Если даже происходит единичный инцидент – например, преподаватель или курсант употребляет алкоголь или позволяет себе оскорбление – это, конечно, недопустимо. Но главное – как на это реагирует система. Если на это не закрывают глаза, если есть расследование и привлечение к ответственности – тогда все работает правильно.

Относительно питания, психологического состояния и физических нагрузок – в ВИТВ НТУ "ХПИ" признают: не всем легко, но принимаются меры для облегчения адаптации курсантов. По словам Червоного, некоторые из них уже обращались за психологической помощью, прошли лечение и успешно вернулись к учебе. Он также отметил, что поддерживается постоянная связь с курсантами – 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Такие шаги, по мнению руководства, имеют целью восстановить доверие, внедрить современные подходы к подготовке и обеспечить эффективное обучение будущих офицеров в сложных условиях военного времени.

Мы пытались организовать интервью с почти всеми ВВУЗ, упомянутыми в материале. Больше всего запросов было отправлено в те заведения, проблемы в которых, по нашему мнению, выглядели наиболее острыми. Некоторые ВВУЗ мы обошли из-за отсутствия достаточного количества свидетельств от курсантов. Согласовать именно формат интервью не удалось ни с одним из ВВУЗ кроме ВИТВ НТУ "ХПИ", однако большинство все-таки нашли время, чтобы предоставить письменные ответы. Ниже подаем их резюмированные позиции, а также полные тексты – в прикрепленных файлах.

• Национальный университет обороны Украины заявляет, что активно реформирует образовательный процесс в соответствии со стандартами НАТО, боевым опытом и потребностями войны, сосредотачиваясь на практике, критическом мышлении и лидерстве; преподаватели проходят ротации на фронте, образовательные программы обновляются при участии международных партнеров, а участие курсантов в хозяйственных работах ограничено рамками распорядка; морально-психологическое состояние, питание и проживание постоянно мониторятся, в том числе через анонимные опросы, результаты которых учитываются при принятии управленческих решений
• Национальная академия сухопутных войск категорически отрицает слова о привлечении курсантов к восстановлению после ракетного обстрела. Руководство отмечает, что такая практика не применялась и не соответствует политике Академии. В то же время акцентируется на постоянном обновлении учебных программ, внедрении боевого опыта, росте доли практических занятий в полевых условиях и активном привлечении преподавателей с реальным опытом войны.
• Национальная академия Национальной гвардии Украины не предоставила конкретных ответов по организации учебного процесса, быта или материальной базы, ссылаясь на ограничения, связанные с военным положением. Академия подчеркивает свое участие в боевых действиях, адаптацию образовательных программ к условиям войны и фокусируется на воспитании ответственности, устойчивости и лидерства у курсантов. Вся подробная информация, как утверждает руководство, будет обнародована только после завершения правового режима военного положения.
• Национальная академия Госпогранслужбы официально подтвердила два случая гибели курсантов, которые сейчас расследуются правоохранительными органами как возможные самоубийства. Один из курсантов 1 курса умер во время несения службы в наряде, другой – во время прохождения практики в пограничном отряде. Академия заявляет о проведении внутреннего расследования, дополнительной проверке морально-психологического состояния личного состава и опросе курсантов. Несмотря на это, руководство утверждает, что общий морально-психологический климат в заведении удовлетворительный, а нарушений не выявлено. Вместе с тем такой тон ответа вызывает вопрос, насколько реально работают механизмы профилактики и поддержки в ситуациях, доходящих до трагедий.
• Институт специальной связи и защиты информации КПИ им. Игоря Сикорского обращает внимание на систему подготовки курсантов и сотрудничество с подразделениями Госспецсвязи, внедрение практической составляющей и привлечение самих курсантов к обновлению образовательных программ. Значительное внимание уделено морально-психологическому обеспечению: действует кабинет психолога, проводятся анкетирования, работает совещательный орган курсантской инициативы, налажена прямая связь с руководством. Самое важное – курсантов системно привлекают к работе в подразделениях Госспецсвязи уже во время обучения, а также предоставляется пространство для реального влияния на образовательный процесс и распорядок дня.

• Военный институт телекоммуникаций и информатизации имени Героев Крут акцентирует на том, что в марте – апреле 2025 года произошла смена руководства. Новая команда взяла курс на решение накопленных проблем. Проведен внутренний аудит, по итогам которого улучшено качество питания, обновлено укрытие, устранены случаи привлечения курсантов к неприемлемым видам работ, усовершенствована система обратной связи и анонимных жалоб. Отмечается также постепенное обновление преподавательского состава, увеличение доли практики, внедрение кейс-методов, взаимодействие с боевыми подразделениями и обновление учебных материалов. Самое важное – курсантам гарантируют личную ответственность вместо коллективных наказаний, доступ к инструментам влияния на быт и обучение, а также нулевую толерантность к унижениям со стороны офицеров.
• Военный институт Киевского национального университета им. Тараса Шевченко категорически отрицает наличие дедовщины и заявляет, что между курсантами действуют правила уважения и равного отношения. Об инциденте со "смыванием в туалете" прямо не комментируют, но отмечают: такие вещи в институте невозможны. Чтобы вовремя реагировать на проблемы, проводят анонимные опросы и имеют каналы обратной связи. В ВИКНУ также говорят, что не практикуют коллективные наказания или "орбиты", а все нарушения рассматривают отдельно. Часть жалоб уже учли, в частности улучшили питание и условия проживания. Уборка и покраска, по словам руководства, не является принудительными работами, а частью воспитания дисциплины.
• Житомирский военный институт имени С. П. Королева в письменном ответе отметил, что учебные программы постоянно обновляются, все преподаватели имеют боевой опыт, а курсанты могут обращаться к руководству через систему обратной связи. В институте действует психологическая поддержка, проводится мониторинг питания и быта, а сам учебный процесс соответствует требованиям МОН и Минобороны. В телефонном комментарии представители ЖВИ отрицают любые проявления коррупции и отметили, что единичные случаи физически слабых курсантов действительно случаются, однако со временем они наверстывают программу, и это не влияет на общий уровень физической подготовки в институте.

К кому обращаться, чтобы тебя услышали

Мы начали с курсантов – тех, кто редко имеет право голоса, но первым ощущает на себе все сбои системы. Они рассказывали о недостаточном материальном обеспечении, сломанных механизмах жалоб, унижениях и преподавателях, которые откровенно игнорируют свои обязанности. В то же время были и другие истории: о поддержке, о качественной подготовке, об офицерах, которые действительно учат и уважают. По нашему субъективному мнению, больше всего положительных отзывов мы услышали о Житомирском военном институте и Военной академии города Одессы.

Впрочем, из-за специфики журналистского жанра, именно критические свидетельства стали основой этого материала. После сбора этих данных мы обратились в Министерство обороны и ВВУЗ – и, несмотря на скепсис, большинство учреждений вышли на контакт. Кто-то признал проблемы прямо, кто-то – дипломатично, но изменения фиксируются: новое руководство, обустроенные укрытия, отменены "робочки", обновленное питание, запуск анонимных форм обратной связи. Это еще не перелом, но уже не застой.

В общем сломать инерцию советской армейской школы нельзя за одну реформу или приказ. Но без прямого диалога с курсантами это вообще невозможно. Потому что реформа – это не пункт в концепции и не галочка в табеле. Это когда первокурсник знает: он здесь, чтобы учиться, а не молча терпеть. Что его не заставят красить забор вместо изучать тактику. Что за вопросы его не унизят.

Ниже – контакты для тех, кто хочет быть услышанным. Даже если кажется, что никто не слушает.

Куда обратиться курсанту в случае проблем / Инфографика 24 Канала