Разрушительные ИПСО руками своих

В последнее время мы слишком часто слышим о "личном мнении". О "свободе слова". И почему-то все это – от людей, которые не имеют ни образования, ни опыта, ни понимания, что такое ответственность во время войны. Но имеют миллионную аудиторию. Об этом заявила Алина Михайлова, информирует 24 Канал.

Читайте также Л*йно откровенное, – Александр Терен "разнес" блогерку Алхим из-за русского языка и песни

В стране, где блогер имеет влияние большее, чем бригада ВСУ, вопрос не в том, имеет ли он право говорить. Вопрос в том, почему он до сих пор это делает без всяких последствий.

СБУ может оперативно реагировать на фото прилета в Telegram. Но где она, когда человек с 1,5 миллиона подписчиков расшатывает фундамент нации – язык, культуру, достоинство – под прикрытием своего "я так вижу"?

В сети блокируются фото медиков из эвакуации, но не блокируют страницы тех, кто методично обесценивает сопротивление. Тех, кто с насмешкой говорит об украинском языке – и ничего. Абсолютно ничего.

Тогда как российская ИПСО работает как часы – четко, централизованно, с цензурой, страхом и дисциплиной. А у нас – хаос. Публичная анархия. Страна концептуального по*уизма.

Мы теряем ресурс не на полях. Мы теряем его в головах. Вера вымывается не из-за поражений – а из-за ощущения бессмысленности. А эта бессмысленность идет с эфиров, сторис, страниц тех, кто давно ничего не держит или не держал вообще, но удобно разрушает.

Это и есть ИПСО. Только руками своих.

Ограничение на публичную деятельность для тех, кто вредит борьбе

Я не призываю к диктатуре. Но я задаю вопрос: почему институты государства, которые должны быть иммунной системой страны, молчат? Почему компетентные органы не трогают токсичного инфлюенсера, но быстро реагируют на бойца, который выложил фото с фронта, или оболтуса который снял прилет?

Почему стандарт применяется не к действию, а к социальному рангу? И где, в конце концов, граница между свободой и вредностью?

И поэтому, я считаю: время "перевоспитания" давно прошло. Должно быть четкое применение ответственности. Законной. Публичной. Через механизмы военного положения. Через ограничения на публичную деятельность тех, кто вредит. Через последствия – за слова, за поступки, за влияние.

Потому что зло, несправедливость, бездарность и низость существуют только до тех пор, пока мы позволяем им существовать. А если не наказываем – значит подписываемся. А я не подписывалась.

У меня есть только одна просьба. Пока кто-то реально держит эту страну, не ломай ее словами. Не хочешь держать – хотя бы не мешай. Потому что фронт это не только окоп. Это еще и эфир. А он, кажется, давно нуждается в инструктаже.